Чемпион мира по версии WBC во втором полулёгком весе (до 59 кг) мексиканец Оскар Вальдес (29-0, 23 КО) дал интервью американскому спортивному обозревателю Максу Келлерману на шоу Max on Boxing.

   В беседе Оскар вспомнил недавнюю победу над уже экс-чемпионом из Мексики Мигелем Берчельтом (38-2, 34 КО), рассказал о большом вкладе в его нынешний бокс тренера Эдди Рейносо, а также выразил желание выйти в ринг против бывшего обладателя титулов в трёх категориях украинца Василия Ломаченко (14-2, 10 КО).

— Вы были андердогом 3-4 к 1 на бой с Берчельтом. У вас было время оценить вашу победу. Как вы сейчас это ощущаете на себе?

— Моя мечта буквально осуществилась. Я мечтал об этом поясе WBC с малых лет. Сейчас, куда бы я не пошёл, люди узнают меня везде. По приезду меня встретила большая толпа людей в моём городе. Это было супер. Я это никогда не забуду. Я рад, что та работа, которую я проделал в зале, привела к успеху. Именно то, что мы нарабатывали, и случилось в бою. И мы сделали это легче, чем думали люди. Люди считали, что я проиграю, что Берчельт меня нокаутирует. Бой был отличным доказательством того, что многие люди ошибаются.

— Берчельт после взвешивания раздувается до полусредневеса. Когда такой боец начинает иди на тебя, нужно пережить шторм. Мне кажется, ваш характер не позволил вам отдать победу. Были ли опасные моменты, когда он начинал засыпать вас ударами в то время, когда он понял, что не может боксировать с вами?

— Я считаю, я контролировал каждый момент боя. Я был очень сфокусирован, я не хотел совершить ни одной ошибки. Мы очень упорно и умно готовились к этому поединку. Мы знали, что нужно сделать для победы. В поединке я чувствовал, что бой был очень близким. Я не думал, что я выигрываю с большим заделом. Но когда я пересматривал поединок, похоже на то, что я над ним доминировал. Всё потому, что я был очень сфокусирован в ринге и не хотел совершать ошибок. Ведь знал, что у него тяжёлые руки, и один удар может послать меня на канвас, и бой остановят. В каждом моменте я был очень сконцентрированным и делал именно то, что мы нарабатывали. И нокаут пришёл сам по себе. Я говорил это ранее, я несу большую мощь в ударе в 59 кг. Намного большую, чем в 57 кг. Они недооценили меня, они недооценили более мелкого бойца. И вот он результат. Я знал, он будет пытаться провести нокаут. Я сказал — если будешь искать нокаута, будешь нокаутирован сам. Именно так всё и случилось.

— Я думаю, это было лучшее выступление на текущий момент в вашей карьере. Эдди Рейносо, когда кто-нибудь идёт работать с ним, я вижу их лучшую версию, я вижу новые фишки. Вы начали работать с ним, потому что пропускали слишком много, вы хотели больше боксировать. Это дало плоды. Какой эффект он произвёл на вас как тренер?

— Я очень благодарен Эдди Рейносо, потому что он мне очень сильно помог. Мы знали, что я не научусь всему за один тренировочный лагерь. На перестройку ушло время. У меня раньше были другие тренировочные методы, я много пахал, я почти жил в зале. Эдди Рейносо меня немного подуспокоил, вернул к основам. Поначалу было очень скучно, но позже по спаррингам я понял, что всё получается более естественно, проходили мелкие детали, которые он мне давал с большим количеством повторений. Я стал лучше. Я думаю, мы показали это в бою с Берчельтом.

— Президент Мексики общался перед боем с Берчельтом. Для вас, как для человека, гордящегося своим происхождением, каково это, когда вся ваша страна поддерживает вашего оппонента, а вы выигрываете нокаутом?

— Это одно из лучших чувств. Когда люди говорят, что ты не можешь это сделать, что ты не можешь выиграть, что ты будешь нокаутирован, а ты доказываешь их неправоту. Это одно из лучших чувств. Я всё ещё помню, как мой идол Хулио Сесар Чавес сказал в телешоу, что Берчельт меня нокаутирует. Я всегда позитивный парень, и вместо того, чтобы расстроиться, я использовал это как мотивацию. Я тогда сказал себе: однажды подойду к Чавесу и скажу — я доказал, что ты неправ. Именно так и случилось. Это одно из лучших чувств.

— Вы взяли пояс после лучшей победы в карьере, ваша популярность очень сильно возросла, а вы сразу же ответили Шакуру Стивенсону, бойцу с, может быть, лучшей защитой в боксе, — давай сделаем это. Почему вы сказали это прямо после поединка? Если б это был я, я бы провёл одну-две защиты перед встречей с ним, а вы сказали ему — давай сделаем это. Почему?

— Потому что Шакур Стивенсон уже давно болтает, вызывает меня, говорит, что я избегаю его. Я не боюсь никого из бойцов. Я просто хочу драться. Давай сделаем это. Лучший должен драться с лучшими. Если люди хотят увидеть наш бой, — я рад, сделаем это.

— Я должен спросить вас следующее: вы будете стремиться к денежному бою в 59 или 57 кг? Если это будет Ломаченко или Херринг, или кто другой в 57 кг, вы будете к этому стремиться?

— Это точно. В конечном счёте бои кладут еду на стол для моей семьи. Мы хотим самые большие и лучшие поединки. Я с удовольствием подерусь с Ломаченко или кем-нибудь другим. Я бы подрался с Ломаченко или Джервонтой Дэвисом, или победителем боя Фрэмптон – Херринг. Бои с большими деньгами — это те поединки, которые я бы хотел. Это также бои, которые хотят увидеть люди. Я не хочу драться с такими бойцами, за которых меня будут критиковать, что я кого-то избегаю, боюсь определённых фамилий. Я никого не боюсь. Я бы выбрал денежные бои, потому что в конце концов это то, что кладёт еду на стол для моей семьи.

vringe.com