Испытания не сломили мужчину с тяжелой судьбой.

  20-летний Виктор Рыбаков шел к бою против американца Чарльза Муни в Монреале всю жизнь. Для советского парня путь от провинциального интерната до статуса лучшего боксера страны уложился в несколько лет. Он вырос в поселке Ола под Магаданом с населением в пару тысяч человек – в середине XX века из такой глуши редко выбирались. Мальчик не знал отца, а мать слишком много пила, чтобы заниматься воспитанием сына. В 2016-м Рыбаков рассуждал, что мало кто из детдомовских ровесников дожил до старости – драки за кусок хлеба и внутреннее одиночество надломили почти всех, кроме него.

  Рыбакову повезло – он страстно полюбил спорт. Мальчику было все равно, во что играть: он гонял мяч, играл в шахматы и баскетбол, а зимой – в хоккей. Благодаря реакции и скорости мышления казалось, что любой вызов давался ему легко – Виктор мгновенно находил правильное решение в сложных ситуациях. Подросток обладал очевидным талантом, но не развил его дальше дворового уровня, пока случайно не заглянул в боксерскую секцию Геннадия Рыжкова. Уже через пару недель Рыбаков превратился в локальную знаменитость: он компенсировал неуклюжую технику природной ловкостью и занимался по стандартной программе, хотя был левшой.

  Сирота из провинции быстро достиг национального уровня: он без поражений прошел соревнования области в Барнауле и попал на юношеский чемпионат СССР. Тогда подросток впервые оказался в Москве и испытал шок от масштабов мегаполиса: побродил по огромным ухоженным улицам, впервые попробовал блюда, которые здесь были обыденностью. За уверенной победой на турнире последовало возвращение к обычной жизни в интернате. В Оле Рыбаков спокойно тренировался, пока за ним не приехал опытный тренер Борис Гитман.

  Переход к профессиональному специалисту по-настоящему запустил карьеру Виктора. Гитман организовал подростку переезд в Магадан и пристроил на работу. Тренер сразу разглядел будущую звезду и оценил, насколько просто Рыбаков доминировал на спаррингах. «Я достигал всего не трудом, мне это легко давалось, – вспоминал боксер. – Только начал боксировать – сразу выиграл. Снова, снова, снова. Вошел в сборную СССР, не напрягаясь. А рядом были люди, которые пахали с утра до вечера». Гитман подтянул технику Виктора, которого сначала называли корягой из-за странных движений.

  В 1974-м Рыбаков стал лучшим юниором в Европе, а уже через год победил на взрослом чемпионате Европы в категории до 54 кг. Еще до этого он впервые оказался за границей – провел несколько боев с местными в США. Парень испытал восторг от жизни на другом континенте: «Я летел в страну, где якобы угнетают черных, насилуют, убивают, нищета. Приехал – и офигел. В Лас-Вегасе от иллюминации чуть сознание не потерял. До сих пор чувствую запах женских духов и сигар».

  Стремительный взлет Рыбакова на родине продолжился после возвращения – естественно, молодого таланта пригласили в сборную на Олимпиаду-1976 в Монреале. До того момента Виктор не сталкивался с трудностями: на ринге он превосходил соперников, а рядом оказывались нужные люди, которые помогали справиться со славой. Тенденция продолжилась и на турнире в Канаде: после второго нокдауна американца в полуфинале штаб уже готовил поздравления для Рыбакова. Но вместо очередного триумфа Олимпиада завершилась скандалом: судьи необоснованно отдали победу Муни, за что позже получили пожизненные дисквалификации.

  Рыбаков даже не понял, что произошло – он выступал лучше всех, а вернулся лишь с бронзой. По одной из версий парень выступил невинной жертвой политического противостояния, но результат боя все равно не пересмотрели. Можно представить, что такой произвол надломит спортсмена, но закаленный Виктор отнесся к поражению без драматизма: «Результат складывается из разных факторов. Все может решить случай: подвернул ногу, заболел гриппом, не туда сел – иногда мелочи губят четыре года труда».

  Он не сильно расстроился, потому что в 1980-м получил шанс все исправить на домашних Играх. К ним Рыбаков готовился уже двукратным чемпионом Европы. Еще один раз он занял на континентальному турнире третье место – причем каждый раз доходил до поздних стадий в разных категориях. Перед Олимпиадой в Москве боксер обратился за разрешением выступать в весе до 60 кг, но чиновники отказали. Это предопределило второе обидное поражение на главном турнире: из-за экстренной сгонки веса Рыбаков еле держался на ногах и снова проиграл в полуфинале – на этот раз немцу Руди Финку, которого за год до этого легко побил в Кёльне.

  После этого отношения Виктора с тренерами испортились: им не хватало результатов, а боксер обиделся на функционеров, которые мешали менять категории. К тому же Рыбаков пользовался статусом, чтобы критиковать методы подготовки. Когда в 1982-м главный тренер сборной Артем Лавров не вызвал его на ЧМ под предлогом отдыха, Рыбаков не выдержал и рассорился со всеми в национальной команде. «С Лавровым отношения не сложились, – объяснил спортсмен. – Тот прямо мне сказал: «******* [проваливай] из сборной, у нас незаменимых нет». Я уехал в Германию, внутри была буря. Хотелось доказать, что незаменимые есть». В 26 лет Рыбаков объявил о завершении карьеры и напоследок в седьмой раз выиграл чемпионат страны.

  Боксер получил звание капитана и уехал служить в ГДР, но сохранил связь с боксом даже за границей: теперь он тренировал местную сборную военных, которая под его руководством доминировала на чемпионате Вооруженных сил. Параллельно Рыбаков понял, что переезды между странами гарантируют легкий заработок. Двукратный олимпийский призер занялся спекуляцией, причем перепродажа работала в обе стороны: московские комиссионки скупали немецкие вещи, а в Германии люди отлично платили за икру, украшения и фотоаппараты.

  Афера вскрылась из-за конфликта с местными офицерами – тех достала роскошь, в которой жили Рыбаков и его боксеры. Один из спортсменов, которых тренировал Виктор, подбросил ему в квартиру фарфоровую статуэтку, а той же ночью к тренеру пришли с обыском и арестовали как фарцовщика. «Патруль явился среди ночи и начал обыск, будто гестапо, – вспомнил Рыбаков. – Офицер, который командовал процессом, разговаривал по-хамски».

  Еще большим потрясением для бывшего боксера стал срок – шесть лет строгого режима за мелкое преступление. Перспективный тренер превратился в осужденного преступника и отправился по этапу. «Эти шесть лет мне были заранее начертаны, – чувствовал Рыбаков. – На суде ощущал некую жалость. В интонациях, в словах скользило: ну как могло случиться? Почему тебя-то?» Но даже на зоне он не отчаялся и не проникся жалостью к себе, а отнесся к заключению как к еще одному вызову. С первого дня он постоял за себя и завоевал уважение других заключенных: отказался от мелких поручений, несколько раз дрался за справедливость и по-человечески общался даже с жестокими убийцами.

  Из камеры Виктора перевели на поселение в Витебск, где снова пригодился спорт: он организовал секцию, где учил парней-подростков боксу, а девочкам показывал гимнастические упражнения. «Я вышел из тюрьмы с честью и достоинством, – сказал Рыбаков через много лет. – Никому не сделал плохого, выдержал испытание. Горжусь и не жалею». Он вышел по УДО в 1988-м после оправдания по одному из пунктов обвинения, отсидев три года. Даже этого срока хватило, чтобы многое упустить: бывший спортсмен попал в чужую страну, остался без старых друзей, рассорился с женой и оказался не нужен в Федерации бокса.

  Бывшим заключенным трудно вернуться к нормальной жизни, но Рыбаков сделал это благодаря старому тренеру Гитману. К тому времени одессит уже давно эмигрировал в Канаду и предложил бывшему ученику начать профессиональную карьеру в Штатах. Виктор сомневался из-за большого перерыва, потому что давно чувствовал себя тренером, а не боксером, но согласился ради определенности. Американские гастроли ограничились одним боем, зато обеспечили Рыбакову красивое прощание с рингом: он разнес темнокожего крепыша Джона Стюарда, который на пресс-конференции обещал убить наглого русского.

  «Он был первым, кто начал говорить перед боем, но в тот момент, у меня никто бы не выиграл, – оценил силы Рыбаков. – Я знал, что больше никогда не испытаю такого эмоционального подъема – даже не от победы на ринге, а от победы над самим собой. Я победил все». Победа над Стюардом мотивировала 33-летнего спортсмена и открыла новые возможности. Он не остался в США, как хотел Гитман, – чувствовал, что уже слишком поздно возобновлять карьеру и знал, что победы хватило для нужного эффекта: про Рыбакова вспомнили в России, американские журналисты полюбили его харизму и прозвали Бронсоном в честь голливудского актера.

  После тяжелого детства, обидных поражений на Олимпиаде и срока за контрабанду, жизнь наконец наладилась. «Люди, которые готовились к боям за звание чемпиона мира, приглашали на спарринги, – гордится Рыбаков. – Где только ни дрался: Лас-Вегас, Нью-Йорк, Чикаго, Торонто. За каждый раунд платили 100 долларов». Благодаря дочке он помирился с женой и занялся бизнесом. В 2001-м бывший чемпион наконец получил заслуженную должность вице-президента в Федерации бокса, а позже снова занялся тренерством и переехал с семьей в Санкт-Петербург. На протяжении 90-х из-за тюремного опыта его тащили в банды, но Рыбаков уважал себя и не опустился до криминала. Он выдержал слишком много испытаний, чтобы отказаться от принципов. Именно сила воли и железный менталитет обеспечили боксеру статус легенды даже без олимпийского золота.