Небольшой темный боксерский зал освещал лишь квадратик дисплея Nokia 3100. Его света едва хватало, чтобы осветить щетинистые играющие скулы и нахмуренные надбровные дуги мужчины слегка за 39 в деловом костюме. «Неужели обложили, при том с двух сторон?!» - думал он. Непонятно, о любимой  «Змейке», в которую играл, или о чем-то другом думал двухметровый атлетополитик. «Космос - с одной, его сынок – с другой!» - сверлила ненокаутированный мозг мысль. Ясно – о деле думает, не о «Змейке».

Где-то вдалеке открылся дверной проем, который почти сразу заполнила еще одна атлетичная фигура.

-Ты тут? - спросил по-американски силует и добавил несколько привычных словосочетаний по-бруклински.

-Да! - ответило двукратное эхо. Деловой сделал два полуапперхлопка ладонями  и над рингом, в углу которого он мучал бедную 3100, загорелся квадрат из ярких прожекторов, Только теперь можно было точно сказать, что в ринге стоял автор идеи о семейной приватизации четырех поясов по основным боксерским  версиям в супертяжелой весовой.

- Надо бы клавиатуру поменять, - подумал старшой, глядя на 3100. – Хотя, не о том я сейчас.

Вместо привычной на помосте огромной надписи «Nemiroff» читалась маленькая на валявшейся пустой бутылке 0,7 дм³. «Раз не разбитая, значит не Лебедев…». «Хватит, опять не туда мысль ушла!» - разозлился на себя Виталий.

- Ты где там? - крикнул в темноту. Афроамериканокожий гость был уже рядом с рингом, в свете он выглядел несколько смешнее, чем изначально, в тесном дверном проеме, излучавшем пучки света от дредированной головы и из-подмышек. С первого взгляда его можно было принять за продавца хот-догов – он и вправду толкал перед собой лоток-тележку на колесах уставленню сверху бутылками с кетчупами, горчицей и майонезом. На груди был надет фартук, а на голове нелепо красовалась кепка-повязка, гарантирующая соблюдение санитарно-гигиенических норм приготовления пищи в мобильных условиях. Невольно подумалось о местной всемогущности бундовской правильности. Только она могла заставить рекордсмена по количеству нокаутов в первом раунде облачиться в такой нелепый наряд. Лишь фартук, заправленный в белые трусы «Calvin Klein», и торчащая из тележки рука выдавали подделку и указывали на то, что настоящий продавец спит внутри тележки.

- Не спалился? – спросил Кличко с интонацией, исключающей отрицательный ответ.

- Вроде не – выстрелил Пушка, снимая фартук и кепку. – Даже сам два хот-дога схряцал по дороге, - добавил, поднимаясь в ринг.

- Так взвешивание скоро, вдруг не впишешься в вес! – предвзято спросил Вит, думая почему-то о Коле. По очереди. То о Клаусе-Питере, то о Валуеве.

Пришедший недободибилдер застыл с немым вопросом  в глазах.

«Че-то тупонул», - подумал Доктор Стальной Фауст, но вслух улыбчиво сказал: «Шутка!»

- Давай о главном, - продолжал Кличко-ст., - я свой обяз выполнил, деньги поступили?

- Да, все ОК. Тока зря все-таки ты мне их на телефон скинул, лучше бы наликом…

- Мне с наликом светиться нельзя, вдруг журналисты в Киевраде поинтересуются содержимым чемодана или фобы встретят в киевских кустах.

- Ну так и мне на 560 лет разговоров даже по роумингу вроде как многовато, - озадаченно размышлял Шеннон.

- Схема немного недоработанная, но все же лучше, чем пожизненная подписка для всех членов семьи на «Playboy» - парировал Доктор.

Вдруг избавитель на распев зашелся:

- Вот где ключевое слово - «boy»! Всю свою жизнь ты встречался лишь с мальчиками, а я – мужик, «man»!!!

- Стоп, стоп! – перебил доминатор. - Это же на прессухе ты должен будешь сказать после моих слов: «Relax, boy!»

- Блин, втыкаю. А ты бы для верняка не мог бы вместе со словом «boy» на прессухе махнуть рукой и сказать: «Поехали!», чтобы я точно знал, где вступать? У вас так много похожих слов – «голуboy», «порноboy»?...- предложил Экзофрукт.

Ответа Виталий не дал, мысль вновь ушла гулять: «А и вправду, не будет ли это похоже на порнобой?»

- Так давай по делу. Я тут с немчурой рекламной завязался. Договорились, что в перерывах между раундами они показывают в Германии мои предвыборные ролики по очереди с рекламой «Чернигова». Правда, тут я проверить не могу, я в перерывах слушаю Здунека и малого. Короче, меньше девяти реклам мне нельзя, а то продажи «Чернигова» и так никакие. После таблички с девяткой будем подвязывать, лады?

Несколько секунд Бриггзу потребовалось, чтобы после этих слов оценить преславутую «расчетливость коммерсов».

- Я путаю 6 и 9…, - выжал он из себя.

- Ну, тогда на табличке с «девяткой» я поставлю точку, как в лото, - предложил Чемпион.

- Так я и на таблички-то в перерывах не смотрю, а больше на ринг-гелз, которые их выносят. Мож, девке на лбу поставишь, как в индийском кино. Символично будет, троеточие: на девке, на табличке и на мне…

- На тебе, вообще-то, будет крест уже. И пошутил с издевкой: - Давай ты еще на BMW-тройке в Америку уедешь…

Но прежде, чем Ядромет успел впасть в очередной логический штопор, представив трудности переезда из Германии в США автотранспортом и стараясь понять, при чем тут еще и «тройка», Виталий закончил:

- Нет, недосказанностей быть не должно. Одна жирная точка!

- Так я наоборот, согнался. Не заметно?

Вопрос опять оказался без ответа, поскольку в богатстве сценариев Вит решил сравниться с любимым Гетте и не унимался:

- Если хочешь, придумаем какую-нибудь  травму, случившуюся во время поединка за пояс, которым владели Майк Тайсон, Ленн… Бля, че-то и вправду клинит сегодня, надо будет пораньше лечь спать. Слушай, вон у тебя левая бицуха какая-то не пропорциональная, мож на нее сошлешься?

- Да это так, по жене заскучал, а она только завтра прилетит, - впал в непонятную краску претендент.

- Ну и лады. Видишь, как все складывается, потом можно будет говорить, что все ходы были просчитаны наперед, - заключил Кличко.

- Слушай, Веталь, а че это за кровь в углу ринга? – прокашлял двукратный покоритель боксерского Олимпа, разглядывая затертую бордовую абстракцию на помосте. 

- Это малый с Чембой тоже договорняк репетировал. Ладно, не забудешь, как договаривались? Ну и в конце, если сможешь, добавь че-нибудь про меня и Али, только Льюиса не вплетай, а то походу перебор с ним,  - бросил трехкратный покоритель боксерского Олимпа, одновременно репетируя испепеляющий взгляд. - Расходимся, за нами ведь тоже очередь занимали да и поздно, уже скоро 12.

-  12, 12, 12, - уверенно пробормотал под нос соискатель.

Тут дверь снова распахнулась и насвистывая «Голубую луну» в розовом боа в зал вошел еще один дредированный англоафрокожий чемпион.

- Палишься, Девид, палишься. Тебе не в гея надо было рядиться, а наоборот. А ты как бы все на свои места расставил, - посоветовал Шеня, толкая тележку с просыпающимся продавцом хот-догов.

Дальше рассуждений о практичности дредов в ближнем бою мысли Виталия не отвлекались.

Увидев этих двоих, Девид вместо членораздельного ответа только прикрыл член и резко перднул ртом, но этого никто не услышал, поскольку в заветном проеме появился еще один хрензнаеткакойкожий Боксер, громко повторяя:

- Get down? China Town? Я - даун? Блин, Девид, забыл…