Огромный банкетный зал был наполовину заполнен мужчинами. Они стояли небольшими компаниями в виде кружков или овалов и располагались по обе стороны огромного сервированного стола. Издалека было видно, что разговор, поддерживаемый внутри каждой О-подобной компании, был условностью. Наоборот, стоящие в одном круге то и дело натягивали незримые коммуникативные нити посредством кивков и улыбок членам соседнего круга. Часто улыбка одного из гостей оставляла печать разочарования на лице другого. Тогда в ответ у разочарованного потрескивали пальцы сжатых за спиной кулаков, играли желваки на скулах, глаза следили за узором на  дорогом польском ламинате. Судя по речи, компании сформировывались по языковому или географическому признаку.

  Перед небольшой авансценой музыканты «Rammstein» своим попурри успешно исключали сегодняшний вечер из разряда светских. Над самой авансценой красовалась мигающая надпись «С Новым 2011 годом». Слегка присмотревшись, можно было понять, что последняя единица неудачно маскировала  прошлогодний ноль.  Компания была еще не полной и Майкл Баффер на входе то и дело объявлял свежеприходящих.

- Карл Фроооооооч, - громко произнес знакомый тембр. В зал вошел титулованный боксер и, пытаясь найти, к кому бы присоединиться, отдал официанту два больших увесистых одноразовых пакета. Увидев своих, махавших из толпы, он направился к английскому кругу.

- Крис Ареоллааааааа, - протянул Баффер. Крис вкатился вместе с большим кегом с надписью «Corona». На этот раз входящему пригласительно махали как из мексиканской, так и американской компании. Ареолла примкнул к последней.

- Наталья Рогозина, - коротко прогремел примелькавшийся ринг-анонсер, не сообразив, что же можно растянуть у Рогозиной. Все без исключения гости улыбчиво замахали руками еще не вошедшей спортсменке. А Альберт Сосновский даже поспешил навстречу, желая освободить Наталью от звенящего стеклом бутылок ящика.

  Вдруг в зале погас свет. В темноте было слышно, как несколько человек с гулом рефлекторно упали на пол и также рефлекторно поднялись. Майкл Баффер привычно произнес:

- Джеймс Тооооууууниии!

  Люстры вновь загорелись, явив знаменитого боксера. Тони пожал Бафферу руку и подмигнул. Из рукопожатия рука глашатая судейских записок выскользнула обогащенной на 25USD. Джеймс тем временем направился к компании американских боксеров. Представив ближайшую перспективу, Ареолла переместился к мексиканцам.

  Пытаясь отыскать в памяти координаты Патентного комитета, Баффер наконец-то произнес заветную фразу:

-         Let's get ready to dinner!

  Фраза вызвала радостный резонанс в желудке Одланиера Солиса, зависла в мозгу и проявилась белозубой улыбкой. Гости шумно принялись рассаживаться. Указательных табличек на столе не было, так как устроители праздника не знали, по какому принципу рассаживать приглашенных. Если по весовым категориям, то только из-за Пакьяо осталось бы много пустых мест. А как быть, если средневес пьет как супертяж. Усаживать по национальности – скучно, с земляком и дома погулять можно, а не переться сюда, в Бровары, 27 декабря. Решили, пусть сами разбираются.

  Карнавальный костюм флибустьера с крюком вместо кисти одного из гостей разбавлял сдержанную гамму зала. Бесдресскодовость празднующих органично дополняла разнообразие праздничного стола. Любой мог сравнить украинскую самогонку и текилу, оценить чачу и саке, попробовать грог и глинтвейн, тяпнуть джина и кальвадоса, продегустировать все виды рома и виски, махнуть шнапса или пейсаховки, пропустить по 50 авгвардиенте или казенки. Историко-географические познания освежала богатая кулинария закусок, гарниров, мясных и рыбных блюд.

  Спортсмены начали гудеть стульями, звенеть приборами, откупоривать спиртное. Разворачивая салфетку, Джошуа Клотти уронил ее на пол. «Не дай Бог», - крестясь, подумал Хуан Мануэль Маркес, заметив, как белая ткань шлепнулась на пол.

  В одном из концов стола раздалось звонкое постукивание серебряного ножа о хрусталь.

- Дорогие друзья, на правах хозяина хотел бы начать сегодняшний вечер со слов благодарности за то, что все вы нашли возможность здесь собраться и пожелать здоровья всем вам, вашим родным и близким людям. Как у нас говорится, сам пью и всіх запрошую! – улыбаясь, произнес Виталий Кличко.

  За столом пошел одобрительный и одновременно удивленный гул – неужели обошлось без зазубренных тирад. Гул сменился звонкой лавиной цоканья. Давно начатая бутылка «Jack Daniel's» Келли Павлика весело выделялась среди поднятых чаш.

- Подождите меня, я не готов, - и неожиданно и привычно раздалось где-то среди занюхивающих немцев. Но ждать жующего Саню Поветкина никто не стал. Он спешно вытер руки, схватил свой питейный прибор и сам налил из ближайшего сосуда. Уже единолично осушив стопку, Саша одновременно открыл для себя истину в самостоятельных действиях и ненадолго призадумался.  

  Как всегда в таких случаях, минуту все молча жевали. Между первой и второй решили не затягивать.

- Пацаны, а ведь Веталь прав! – встал Шейн Мозли, подхватив эстафету тостующих, - кто мы без здоровья? Глупо в таком кругу желать всем удачи в следующем году, ведь удача для одного будет означать неудачу для кого-то из нас… Хотя и пить за здоровье - все равно, что трахать за девственность, - уколол он не всерьез предыдущего оратора. Чувствуя тяжелый взгляд Виталия, Шейн решил сгладить свой упрек, не дожидаясь ускоренного воспроизведения кадров из собственной жизни перед глазами:

- Повторюсь - за здоровье, за здоровье после бокса!

  Фразу звонко закончила выпавшая вилка Эвандера Холифилда.

«Красиво – и Кличко поддел, и сухим из воды вышел. Мне бы так научиться», - мысленно определил для себя приоритет Девид Туа.

«Это точно, - думал Флойд Мейвезер, подмигивая Шейну, – что бы сейчас орали мои старшие, не будь я в строю и здоров».

  Третью единогласно пили стоя. Ни Шатерникова ни Рогозина до этого не бывали в таком паритете М и Ж.

  Атмосфера зала теряла начальную напряженность, взамен приобретая децибелы. Исчезнуть окончательно последним вольтам в воздухе мешал Бернард Хопкинс, постоянно жалуясь официантам на тонкие зубочистки, мягкий свет и твердый стул. Особенно оживленно стало на британском краю стола. Громко смеясь и энергично жестикулируя ногами, Джо Кальзаге пытался объяснить напевавшему «Road to Hell» Рикки Хаттону разницу между дорожкой плавательного бассейна и железной дорогой.

  Дамы, утопающие в бесчисленных улыбках окружающих, предложили ответный четвертый тост за всех собравшихся мужчин. Девид Хей лишь пригубил – что-то внутри, как жена захмелевшему мужу, прошипело: «Не пей!» Это шипело самолюбие, уязвленное отсутствием в дамском бух-спитче его имени как символа настоящих мужчин. В 3-D&G очках он понимающе наблюдал, как Денис Бойцов расправлялся со своим любимым диетическим блюдом – яйца в мешочек.

  Закусив пивом, Артур Абрахам положил руку на плечо Андрэ Дирреллу, закусившему губу. Первый случайно присвоил бокал второго и оправдывался, мол, просто хотел попробовать что-то новое, не свое. Догадки Андрэ «о чем это он» утонули в бермудском треугольнике, углами которого были изъятие бокала, переход гермянина в суперсредний и злополучный удар.

  Тем временем вечер набирал обороты.

- Пятую, пятую!!! - одноголосно требовали Рафаэль Маркес и Израэль Васкес.

- Слушай, Юра, - обратился растроганный сахарными словами Мигель Котто к сидящему напротив Форману, - может, поправишь здоровье и – реванш? Ты как?

- Дима, передай, пожалуйста, пирог, - выдал каламбур Хуан Карлос Гомес. Дмитрий искренне рассмеялся, одновременно представив богатство возможных контршуток в адрес кубинца.

  Рой Джонс учил Томаша Адамека пить сок, скрестив руки за спиной и без трубочки. Томаш корректировал полученные навыки под строительство гаража. Амир Хан растворился в обволакивающих аксиомных речах Тони, щедро приправленными эпитетами и метафорами. Как всегда колючие ежи издевок бежали в сторону братьев. Но сегодня в сторону Маркесов и Хаттонов. Говорить о сестричках мешал партбилет «УДАР»а, заботливо вложенный в недавно дважды пересчитанные ребра.

  Антонио Маргарито выставил на обсуждение в своем блоге написанные на салфетках рецепты плова от Руслана Чагаева и Вика Дарчиняна. У окна на панораме ночного города Сергей Дзинзирук показывал Эдди Чемберсу и Миккелю Кесслеру как пробраться в общагу швейного училища.

- Конечно успеем, только аккумуляторы из мобил повынимаем, типа «вне зоны», - убеждал Андрей Котельник колеблющегося Серхио Мартинеса, по-чапаевски изображая мандаринами на столе расстояние от Броваров до Львова и до Буэнос-Айрэса в пропорции. Свои помидоры-города на импровизированную карту выложили Вячеслав Сенченко и Владимир Сидоренко.

- А эта музыкальная открыточка звучит для всех гостей, - плюясь огнем, произнес предводитель заскучавших музыкантов. Удивленно смотря на Тилля, коллектив начал «Simply the Best» Тины Тернер. Сэм Питер хотел дать понять, что это не то, что он заказывал и не имеет к нему никакого отношения, но три взвившихся над сценой столба огня испепелили червя его сомнений.

  Под неописуемой красоты салют Владимир Кличко сложил в уме 37 и 9 и предложил:

 - А давайте в следующем году снова соберемся, но закажем еще столик для пенсионеров!

- Ага, и столик для мам пенсионеров, - развил идею Виталий.

«Значит, сегодня меня не ждали», - подумал Кальзаге, постукивая по серебристому футляру трубочкой из 50-ти фунтовой купюры.

«Рыбалка» - вбил Николай Валуев в органайзере.

«Я по любому на прежнем месте», - родилась тройня мыслей суррогатных отцов Роя, Холи и Берни.

- Даже если столики будут разные, потасовочка будет общая, - щурясь от сигарного дыма, расплылся в улыбке Джеймс Тони.