Владимир Кличко: «Если в боксе получишь синяк под глазом, то в политике — либо пулю в лоб, либо диоксин в еду»    

   Одно имя на двоих эти ребята делят на редкость умело. Кличко — это и бренд и объект культового поклонения, и «две боевые единицы», Виталий и Владимир. Последнюю дефиницию предложил корреспонденту «Итогов»  Владимир Кличко, когда мы встретились с ним в холле гостиницы InterСontinental New York на Таймс-сквер. Владимир был в прекрасном настроении. Объяснил, что впервые в жизни прошел по красному ковру международного кинофестиваля «Трайбека». В его рамках состоялась мировая премьера «Кличко», полнометражного документального фильма, снятого о братьях — чемпионах мира по боксу немецким режиссером Себастьяном Денхардтом. Виталий сразу же куда-то улетел по делам, а Владимир согласился встретиться и побеседовать с «Итогами».

 — Ваше впечатление от фильма?

  — Я рад, что мировая премьера прошла в Нью-Йорке. Я вообще люблю приезжать сюда, у меня здесь много друзей. У меня были бои в «Мэдисон-Сквер-Гарден», но по красной дорожке крупного фестиваля я прошел впервые. И был приятно удивлен: за 110 минут фильма никто, ни один зритель из зала не вышел.

— Брату понравился фильм?

— Поймите, Виталию и мне очень не с руки давать фильму оценку, плохую ли, хорошую, не важно. А уж говорить что-то типа «нам очень нравится» не совсем прилично, фильм-то о нас. Каким-то глупым самодовольством от таких фраз несет. Мы очень критично смотрим на эти вещи.

— Бьюсь об заклад, что никого не оставит равнодушным эпизод фильма, где Виталий дерется с Ленноксом Льюисом и тот рассекает ему бровь. Но ваш брат героически продолжает бой, пока его не останавливает рефери. Еще одно шоковое и натуралистическое подтверждение известной точки зрения на бокс как на спорт гладиаторский, жестокий. Согласны?

  — Нет. Это один из древнейших и очень увлекательных видов спорта. И одновременно спектакль по пьесе с открытым финалом, где может произойти всё, что угодно. Ларри Мерчант, спортивный комментатор телеканала HBO, хорошо сказал: ты можешь играть в баскетбол, футбол, бейсбол, но ты не можешь играть в бокс.

— Вы уж извините, но есть люди, которые не приемлют бокс в принципе. Как там у Высоцкого? «Бить человека по лицу я с детства не могу».

— Бокс совместим с гуманизмом, я тут не вижу никакого противоречия. Его любили такие выдающиеся личности, как Платон и Пифагор, Джек Лондон и многие другие. Мухаммед Али, с которым мы с Виталием познакомились в один из приездов в Америку, боролся за права чернокожих и отказался по политическим мотивам воевать во Вьетнаме, за что на три года был отстранен от бокса. Всё познается в сравнении. Если в боксе получишь синяк под глазом, то в политике — либо пулю в лоб, либо диоксин в еду. В боксе схватка идет по правилам, в жизни человек сплошь и рядом получает удары ниже пояса. И вообще стереотипное представление о боксере «сила есть - ума не надо» столь же ошибочно, как и расхожие суждения, что все политики вруны, все журналисты продажны, все эстрадные звезды имеют отклонения в сексуальной ориентации, ну и так далее. Нельсон Мандела — он также боксом увлекался — хорошо сформулировал: «Спорт способен изменить мир к лучшему».

— В фильме ваш украинский тренер сравнивает братьев Кличко: Виталий — камень, Владимир — глина. Я бы на вашем месте обиделся, особенно после того, как вы стали чемпионом мира.

— Он имел в виду совершенно определенные вещи. Виталию очень сложно что-то преподать, внушить. Он неуступчив, как камень. Но если камень суметь отточить, он несокрушим. Из глины можно лепить, то есть я более восприимчив к учебе. У нас с братом очень разные темпераменты и характеры.

— В какой-то момент вы отказались от услуг брата в тренировочном процессе. Он вам стал мешать? Давить авторитетом? Всё-таки старший брат и первым стал чемпионом мира.

— Мы — боевые единицы. Но мы в одной команде. У каждого есть преимущества и недостатки. Элиминировать друг друга мы не будем, хотя многие нас подбивают драться. Мы очень похожи друг на друга, но мы абсолютно разные. Когда-то родители дали задание Виталию следить за младшим братом, он его и выполнял. Брат — большой дар моей жизни, пример для подражания. Был таковым и остается.

— Вы одобряете его возвращение в большой бокс?

— Я был категорически против! Он внимательно выслушал советы, но сделал так, как ему подсказывало сердце. И вписал нашу фамилию в историю большого бокса. Впервые братья стали одновременно чемпионами мира по боксу среди профессионалов в тяжелом весе.

— В профессиональном боксе существует несколько конкурирующих между собой международных федераций. Поэтому звания чемпионов мира имеют несколько обескураживающее добавление: по версии одной федерации, по версии другой. Эта множественность не обесценивает получаемые звания и призы?

  — Единственный выход — не вдаваясь в политику отношений между федерациями, пытаться методично завоевать все титулы. Чтобы ни у кого не было сомнений, кто самый сильный на планете. Всего существует шесть версий. Мы победили в пяти, осталась шестая, Всемирная Боксерская Ассоциация (WBA). Действующим чемпионом в тяжелом весе по версии WBA является Дэвид Хэй. На 2 июля назначен мой поединок с Хэем в Гамбурге, на футбольном стадионе, вмещающем 57 тысяч зрителей. Я уверен, что билеты будут распроданы.

— Вы много тренируетесь?

— Не так уж и много — два часа до обеда и два часа после, шесть дней в неделю. Очень люблю гольф и кайтсерфинг.

— Что для вас коммерческая сторона бокса?

  — Как к этому ни относись, профессиональный бокс — это большой бизнес. И в нем главную роль играют промоутеры. У нас был свой промоутер и в какой-то момент мы поняли, что при принятии решений он исходит из своих интересов, а не из наших. После истечения контракта в 2004 году мы зарегистрировали свою промоутерскую фирму «К-2», которая работает и на Украине, и в Германии, и в США. Мы сами себе менеджеры, что позволяет нам контролировать нашу спортивную карьеру и принимать выгодные решения. Разумеется, важную роль в этих решениях играют финансовые обстоятельства, условия боев.

— Эпизод фильма, где вас пытается охмурить известный промоутер Дон Кинг, очень выразителен. Наглядно видишь, как хитры и коварны акулы спортивного бизнеса. Но надо вам отдать должное, вы не поддались на его щедрые посулы...

  — ...хотя неоднократно позже встречались и очень дружески. Всё то же самое происходит в мире шоу-бизнеса, музыки, на Уолл-стрит. Везде, где имеют хождение большие деньги, люди сцепляются в мертвой хватке. Каждый пытается найти место под солнцем, а их в бизнесе не так уж и много. Мы уже давно работаем в мире профессионального спорта и умеем отстаивать свои интересы.

— Вы с братом давно живете в Германии. Почему?

— Не совсем так. У нас украинские паспорта, которые мы не меняли. Виталий занимается политикой на Украине, у него есть своя партия, он депутат Киевского совета. У него политические амбиции, у меня их нет, хватит одного политика на семью (улыбается). Мы говорим на трех языках — русском, немецком и английском. Мы с Виталием имеем американские грин-карты. Его трое детей родились в Америке. Его семейное гнездо в Лос-Анджелесе, я в Америке живу во Флориде.

— Ага, живете в Америке всё-таки…

— Мы живем в разъездах, наш образ жизни предполагает постоянные перемещения.

— Куда вы постоянно возвращаетесь, это и есть дом.

— Мы возвращаемся в различные места — Киев, Гамбург, Лос-Анджелес, Флориду.

— Вы живете на три или даже четыре дома в разных странах мира. Что для вас границы?

  — Границы — дело политическое. Между людьми границ нет. Для меня цвет кожи, национальность не важны, важны человеческие качества. С помощью самолетов, телефонов, Интернета, Facebook, Twitter границы практически стираются. Менталитет людей меняется и изменения будут только нарастать. Раньше для меня Америка была вражеской страной, так нас учили в школе. Сегодня моя герлфренд — американка.

— Как ее зовут? Чем занимается?

— Хайден Панеттьери. Она актриса. Мы познакомились, когда участвовали в одном совместном проекте, книге «Комната 23». Все деньги от продажи этой книги пошли на защиту прав человека.

— Где живут ваши родители? Вы с ними общаетесь?

— Зимой они живут во Флориде, летом на Украине. Они нас очень поддерживают, у нас тесные и теплые отношения, крепкая любовь. Я очень благодарен судьбе, что у меня такие родители. Отец понятия о боксе не имеет, но считает себя большим специалистом (смеется), свои пять копеек вставляет в любой ситуации. Иногда говорит мне «молодец», иногда — «очень даже не молодец». Мама сибирячка. Когда мы приезжаем к ним в гости, она готовит потрясающие пельмени и многое другое, не менее вкусное. Но мое любимое угощение ее приготовления — торт, она его делает просто фантастически!

— У вас же, наверное, ограничения по диете?

— Да, конечно. У меня есть свой повар, который за этим следит. Но у родителей я про ограничения забываю. Кроме того, я же не балерина, мне важно восполнять калории, получать примерно 5—6 тысяч килокалорий в день. Так что мамин торт сжигается в такой топке мгновенно.

                                                                                                   Олег Сулькин, Нью-Йорк, для сайта "Итоги"