— Что для вас стало главной сложностью при первом опыте большой работы в кино?

— На съемках «Каменной башки» было слишком много дыма, много грима. Время съемок зачастую было непривычным для работы. Длинный рабочий день, часто захватывавший и ночное время. Тяжело было входить в такой график. Довольно много на киносъемках бывает и бардака — в спорте его меньше и народ более организованный. А с точки зрения актерской: сложно играть другого человека, то есть изображать не такого, какой ты есть на самом деле. Но это одновременно и интересно.

— У вас тогда целых два месяца выпали из тренировочного цикла?

— Съемки заняли два месяца в общей сложности. А непрерывная работа, исключающая спортивные тренировки, однажды шла в течение месяца, но на этот месяц я был задействован сразу после одного из моих боев. А еще один месяц в сумме набежал из коротких отрезков по несколько дней. То есть в этот период я еще как-то находил возможность тренироваться.

— Сегодня вы на съемках в некоторых сценах позволяли себе импровизировать, что-то придумывать по ходу. А при работе над «Каменной башкой» такое было?

— Филипп Янковский — достаточно демократичный режиссер. Не проявляет диктат, не висит над актером, позволяет самому что-то придумывать. Потому мне и понравилось с ним работать.

— Вы — большой любитель исторической литературы, художественной и документальной. Какая страна и какая эпоха вам представляются наиболее интересной?

— Россиянам сначала надо бы разобраться со своей историей, которая имеет много славных и интересных страниц. Много было ярких героев, на основе жизни которых можно делать и драму, и экшн, и многие другие жанры. Та же Америка насчитывает не более 300 лет истории. В то время как лишь нашему молодому Санкт-Петербургу более 300 лет. А российская история на тысячелетия уходит вглубь. И она имеет много таких персонажей, на кого нынешней молодежи было неплохо равняться. Многие периоды нашей российской истории не то что мало экранизированы, но и даже художественной литературой недостаточно освещены. Мне интересной кажется вся наша история, особенно дореволюционная ее часть, начиная с языческих времен. В те годы разборки между мужчинами были более естественными — при помощи оружия и умения драться, а не с помощью адвокатов. Именно в историческом фильме мне интереснее всего было бы сняться, но инициатива в кино всегда исходит от режиссера.

— Учитывая ваш кинематографический опыт, какие исторические фильмы вы считаете очень добротными?

— «Россия молодая», «Юность Петра», «Демидовы» «Ермак», да и многие другие. Исторические ляпсусы реже замечаются, чем в зарубежном кино. Наследие у нас все-таки неплохое осталось, российские режиссеры и сценаристы стараются ему соответствовать. Но с другой стороны, в художественных фильмах всегда бывает (и даже должно быть!) не так, как в реальной жизни. Например, некоторые персонажи не должны быть прописаны с биографической точностью, а приходится их делать собирательными. Кино должно все-таки не истории зрителей учить, а воспитывать в них какие-то человеческие качества. Если хотите знать историю, смотрите документальное кино. А еще лучше — читайте специальную литературу.

— А из голливудских какие нравятся?
— Как правило, все они очень добротно сделаны. Но от реальной истории там чаще отклоняются, чем у нас. Например, то же «Храброе сердце» дает нам не только увлекательный сюжет, но и какие-то общечеловеческие идеи. Но историю как науку по этому фильму и многим другим нельзя изучать. Но на Западе очень многие именно так и делают. Чаще, чем у нас. Или взять ту же «Трою». Там в одном сюжете дана смесь событий, произошедших в разное время в разных местах. Например, по рукописным сюжетам Ахилл погиб еще до того, как троянцы затащили в город Троянского коня. А в кино он участвует в штурме. Но героику античного мира фильм передает великолепно. И потому я считаю в данном случае эти вольности оправданными. В конце концов, экранизировали ведь не документы, а художественную литературу, которая в те времена переплеталась с мифами.

— То есть сложно выдержать документальность?
— И не всегда это обязательно. Точное следование документальным свидетельствам сделало бы кино неинтересным, а оно должно захватывать.

— После «Каменной башки» вы отказывались от многих ролей. Почему?

— Уже на стадии прочтения сценария я отвергал эти предложения. Как правило, предлагали статичные образы, бессловесные. Я должен быть изображать какое-то животное. Или человека, которого также можно было назвать животным. Совсем недавно мне предложили роль киллера. Если бы это был такой же интересный персонаж, как, скажем, киллер в фильме «Леон», я бы согласился. Но предлагавшееся мне было гораздо более низкого уровня. Не хочу играть моральных уродов.

— В новом фильме вы играете персонажа, который является кумиром для маленького мальчика. А у вас в таком возрасте кто был кумиром?

— Я с раннего детства был постоянно в центре внимания, и единственным моим достижением на тот момент был высокий рост. Я был тихим мальчиком, интересовался техникой, читал книжки, увлеченно коллекционировал марки. От спорта я был очень далек, и в баскетбольную команду попал только из-за своего роста. А уже на легкую атлетику я потом пришел по своей инициативе. Какого-то отдельного кумира у меня не было, но мне нравились метатели — все богатыри на подбор. А я на тот момент не мог ни разу от земли отжаться, ни даже на турнике подтянуться. В бокс же я пришел в 19-летнем возрасте, будучи мастером спорта по метанию диска. Вернее, не пришел, а меня опять заманили.

— У вас подрастают двое детей. Есть такие телепередачи, которые вы им запрещаете смотреть?
— Пока мы с женой контролируем, что смотрят наши дети, в какие игры играют. Детских фильмов и мультфильмов в России сейчас снимают мало. Да и фильмы, созданные в советское время, нечасто показывают. Мой старший — Гриша — часто смотрит молодежные сериалы. Некоторые попадаются достаточно развлекательные и смешные. Но многие телепередачи просто извращают психику даже взрослого человека, не говоря уж о ребенке. Часто весь юмор заключаются в том, что персонаж ударит кого-нибудь по голове, рыгнет, упадет, а смех за кадром нам подсказывает, что это — юмор высокого качества. Вот так у детей и воспитывают странные представления о смешном и интересном.

— Ваш сын Гриша какого папу лучше воспринимает — киношного или спортивного?
— Лучше всего — живого, реального. Я довольно много времени провожу далеко от него, и мальчик от этого по-детски страдает. Я даже не помню, смотрел ли он фильм «Каменная башка»... А боксом он пока не очень интересуется. Я всего лишь один раз взял его с собой на тренировку, и на ближайшее время зарекся это делать. Сначала я очень переживал по поводу его переживаний за меня. Извините за тавтологию, но дело обстояло именно так. Гриша все время, изо всех сил старался помочь хоть в чем-то-то воду подносил, мою капу мыл, то кричал мне что-то во время спарринга. А потом и вовсе умудрился сунуть руку в работающий тренажер — беговую дорожку. Ему там защемило пальцы. Я не сразу это заметил. И моего сына спас какой-то мелкий худосочный юноша. Каким-то образом ему удалось приподнять агрегат и высвободить руку. Тем не менее болячка получилась неслабая и потом долго заживала. Так что я больше не беру его в спортивный зал.

— Почему он перестал заниматься спортом?

— Гриша с увлечением гонял мяч у нас на даче. Но когда уже серьезно занимался в футбольной секции, я заметил, что он довольно много шалопайничает, и я не хотел, чтобы мой сын занимал чужое место в команде. Так что когда пришло время тестирования группы, у Гриши некоторые спортивные показатели получились не самые лучшие, и я вполне обоснованно забрал сына из футбольной школы. Какое-то время он посещал секцию борьбы, и вроде бы неплохо получалось. Но возникли проблемы с позвоночником, и потому с некоторым сожалением он покинул эту секцию. Сейчас он ходит на плавание.

— Какое-то время назад ваш сын увлекался изобразительным искусством…

— Он занимался не в какой-то специализированной студии, а в своей общеобразовательной школе. Там много различных факультативных классов и кружков по интересам, и Гриша уже в разных успел позаниматься. Для общего развития это полезно. Причем всегда записывался в них исключительно по своему желанию. Мы с Галиной (женой. — «Труд») никогда не уговаривали заниматься в них и не запрещали. Сейчас он ходит в четыре кружка: по труду, по пению — под названием джаз-модерн, в шахматный и еще в какой-то.

— Кроме кино чем еще занимаетесь?

— Политическая карьера у меня сейчас идет в гору. Работаю также над организацией школ бокса — под моим попечением их сейчас семь, в том числе и за пределами Санкт-Петербурга и области. Например, в Великом Новгороде. В этих делах мне приходится много заниматься организационными — рутинными, канцелярскими вопросами. Но это необходимо.

— Вы собираетесь привлечь к работе в своей школе ваших друзей-боксеров — Кириллова и Кармазина?

— Дима Кириллов уже достаточно успешно работает тренером. Он нашел хорошее место для работы и уже там прекрасно проявил себя. А в нашей школе пока не такие большие зарплаты, чтобы пригласить к нам на работу бывших чемпионов мира среди профессионалов. Попросить их провести мастер-классы — другое дело. Дмитрий Кириллов и Роман Кармазин, думаю, не откажут мне в этом.

— Вас видели на турнирах по многим видам спорта...

— Да, все дела заранее приходится продумывать, одно мероприятие по месту и по времени согласовывать с другим. Например, сейчас прилетел в Москву из Кемерово, куда меня приглашали на крупный турнир по автогонкам. Спортсмены на специально подготовленных машинах соревновались в быстром старте. Победитель умудрился достичь скорости 276 км/ч за 8,3 секунды. Преодолел дистанцию 400 метров. Получился рекорд России. Я смотрел эти гонки, потом награждал победителя и призеров. Мне было интересно.

— А с Виталием Петровым вы хорошо знакомы?

— Нет. До недавнего времени я вообще мало интересовался автогонками. Но за него, как за россиянина, а тем более земляка, всегда болею. То есть для меня успешный результат Виталия важнее, чем все подробности гонки, в которой он участвовал.

— Какие спортивные события последнего времени вызвали у вас интерес?

— Конечно, два боксерских поединка. Бой между Хэем и Кличко происходил по прогнозируемому мною сценарию. Британец боксировал в той же манере, что и против меня в свое время. Оба соперника проявили максимум осторожности, большое внимание уделяли защите.

— Хэю для победы надо было обострять ситуацию, рисковать?
— Теоретически — да. Но практически ему было трудно это осуществить. Кличко действовал максимально рационально, все его усилия были нацелены на результат. И это в духе нашего времени: все перипетии боя сотрутся из памяти болельщиков, а результат останется. Хэю для того, чтобы обыграть Кличко, не хватило роста и физической мощи.

— Вы Владимира поздравили с победой?
— У меня нет его номера телефона — только Виталия. Но я не стал звонить. Потому что во многих интервью различным СМИ я искренне поздравил обоих братьев. Конечно, я рад за Володю. Он не только на ринге победил, но и в словесной дуэли. Хэй вынужден был наконец заткнуться. Мне очень понравился его видеоролик. Там он ничего не говорит, но демонстрирует выразительные рисунки. Лаконичный ответ, демонстрирующий чувство юмора у Кличко. Хэю в интеллектуальном плане до братьев далеко.

— Какое у вас теперь отношение к Хэю?

— Боксер он очень талантливый и умелый. Но из всех моих бывших соперников как человек он самый хамоватый.

— При личном общении у вас не сложилось мнения, что у него с головой не все в порядке?
— Нет, с головой у него все в порядке. Просто для саморекламы он избрал такой подленький, гаденький способ. Разные боксеры тем или иным способом самопиарятся или пытаются оскорбить соперника, но Хэй по части грязи вне конкуренции. Он зашел слишком далеко.

— Второй бой — поединок Дениса Лебедева с Роем Джонсом?

— Очень грустно было смотреть на этот бой. Кроме материальной заинтересованности, я не заметил других аргументов Роя Джонса за то, чтобы выходить на этот поединок. За счет чего он собирался выиграть? Результат этого боя был так же предсказуем. Джонсу можно было надеяться разве что на шальные нокаутирующие удары. В принципе, пару раз Денис на такие нарвался. Но для того, чтобы развить этот успех, Рою необходима была гораздо более высокая функциональная готовность.

— В чем причина вашего долгого перерыва? Непонятная политика вашего сопромоутера Дона Кинга?

— Скорее дело во мне самом. Восстановление после повреждения проходит гораздо дольше, чем я рассчитывал.

— Как часто сейчас тренируетесь?

— Каждый день не получается. Я даже не могу точно сказать, с какой периодичностью занимаюсь. Иногда — каждый день, а иногда случаются перерывы в несколько дней. Причем работаю не в боксерском зале, а в тренажерном. К тому же у меня большой дефицит времени из-за множест-ва дел, которые приходится выполнять:

— Вы много путешествуете по всему миру. Какое место на планете в последнее время вас удивило больше всего?

— Я так много поездил по всему миру, что меня, наверное, трудно удивить чем-либо. Впрочем, нет. Не так давно я был просто поражен во время поездки в Казахстан. Столица этой страны — Астана — превратилась в потрясающий современный мегаполис. Неказистых домов советских времен, какими был застроен когда-то провинциальный Целиноград, я не увидел. Сейчас этот город постоянно растет вширь и ввысь. Просторный, очень красивый мегаполис. Внешне стал напоминать Гонконг, Пекин или Шанхай, но со своим узнаваемым лицом.

— Было бы странно не спросить у Валуева про рыбалку и охоту:

— В нынешнем году охотился и рыбачил не так часто, и только в Ленинградской области. На охоту выезжал ранней весной, на рыбалку — в июне. Самая роскошная рыбалка у меня была в океане. Однажды Костя Цзю в Австралии мне организовал, другой раз — в Мексике — организаторы одного из боев. В Ленинградской области такого обильного улова не бывает и быть не может. Но для меня спортивный интерес заключается не в килограммах добычи, а в умении перехитрить рыбу. В российских мелких речушках она сейчас стала очень осторожной.

www.trud.ru