Обладатель титулов чемпиона мира в трёх категориях, двукратный олимпийский чемпион из Украины Василий Ломаченко (17-3, 11 КО) ответил на вопросы молодых спортсменов.

   Василий поведал об огромной помощи отца Анатолия Ломаченко в его становлении боксёром, рассказал, что в реальной жизни он правша, дал совет молодёжи насчёт периодов нежелания тренироваться, а также высказался на тему поражений в спорте. Напомним, что сейчас команда экс-чемпиона старается добиться реванша с абсолютным чемпионом из США Девином Хэйни, результат поединка с которым вызвал немало споров в боксёрской среде.

— Если честно, я не знаю, что бы было, если бы не отец. В принципе, это держалось на нём. Понятно, я поставил себе цель, я шёл к ней. В любом случае, у каждого человека есть какие-то тяжёлые моменты, когда он устал, когда он начал сомневаться — получится или нет. Есть моменты, когда у подростков желание пойти где-то погулять на улицу, когда начинают забывать о тренировках. Наступает момент, когда начинаешь думать о девочках, тебя начинают привлекать какие-то девочки и ты хочешь пойти провести с ними время. Но это всё те моменты, когда ты жертвуешь этим всем. Большой спорт — это как раз таки жертва. Жертвуя повседневной жизнью, обычной нормальной жизнью нормального человека, ты жертвуешь этим и выходишь в мир спорта, и живёшь просто этим. Поэтому отец у меня был как раз той опорой, и, наверное, тем мозговым центром, который объяснял мне это всё и на пальцах показывал, и разъяснял. Хочешь здесь — нужно отказаться от этого, хочешь тут — нужно отказаться от этого. Вот в этом плане мне, конечно, повезло.

— В обычной жизни вы левша или правша?

— Я правша. Я в детстве становился в стойку, как правша. Меня переучили, потому что в то время, а это 90-95 год — это как раз время, когда не так много левшей было. И все знают, что левша в боксе — это очень опасно. И отец меня просто с детства — я становился в правшу, а он меня разворачивал в левшу. Я говорил: "Да мне неудобно так". А он: "Давай, давай!" Футбол точно так же. Начал бить правой, а он — давай левой. Что он делал? Он просто развивал два полушария.

— Спорт — это постоянные тренировки. Если сын ходит на тренировки, а потом пропускает, так можно?

— Понятно, что во всём должен быть режим, во всём должно быть расписание. Здесь просто, если парню нравится — он будет ходить. Если ему не нравится — он будет искать очень много разных причин. У меня тоже сын растёт. Я вот с отцом разговаривал, и есть моменты, которые ему не нравятся. И он не хочет чем-то там заниматься, куда мы его направляем. Я говорю: "Может, не надо заставлять?" А отец: "В смысле? В таком возрасте надо заставлять. Он сегодня много чего не хочет, и это же не значит, что этого не нужно делать". Даже обычный бытовой момент возьмём. В детстве мне говорили убирать в комнате, но я этого не хотел. Мне приходилось это делать, потому что это надо делать. Но не поубираешь в комнате — не пойдёшь на улицу. Я был готов делать всё. Понятно, были моменты, когда не получалось и не хотелось. Были и сложные моменты, но мне сразу же отец напоминал: "Ты же вроде как хотел олимпийским чемпионом быть". И тут я сразу включался — я же точно хотел быть олимпийским чемпионом.

— Какой ваш самый сложный бой?

— У меня он ещё длится, этот самый сложный бой. С самим собой.

— Как поражения влияют на спортсмена? Как дальше с этим жить?

— Никак. Твоя гордыня, твоё тщеславие тебя пожирает и всё. Ты хотел победить человека, но у тебя не получилось. Ты как бы и должен был выигрывать, а у тебя не получилось. Ты очень сильно расстраиваешься, но опять же, мне немножко проще в этом плане. Есть опора — отец, который помогает, который объясняет и наставляет, какой шаг делать следующим в спорте. И поэтому здесь я для себя, например, нашёл — это вера. Ты понимаешь теперь уже откуда это, от чего это и зачем, и почему. Когда было без этого, оно было сложнее.

— Вас заставляли заниматься боксом?

— Нет, в этом плане чуть проще. Мне дали выбор. Меня никто не заставлял. Меня наоборот отталкивали от бокса. Почему я и занимался многими видами спорта. Потому что отец меня подталкивал — иди туда занимайся, иди туда занимайся. Он меня отталкивал от бокса для того, чтобы, наверное, действие вызывало противодействие. И я в один момент просто говорю: "Подожди, стой, я не хочу туда, я не хочу туда, я хочу боксом заниматься". Можно, говорю, боксом заниматься? Этот вопрос я задал, когда я уже, наверное, повзрослел. Мне уже было лет 12-14. И тогда я стал каждый день боксом заниматься. До этого я занимался через день — день дзюдо, день футбол, день бокс. Чередовал.