Николай, Нельсон Мандела, который сам боксировал, как-то сказал: «Бокс учит тебя, что нельзя быть уверенным до конца». Согласитесь с высказыванием первого темнокожего резидента ЮАР?

- До конца нельзя быть уверенным не только в боксе. В жизни тоже случаются всякие неожиданные ситуации. Самоуверенность в большинстве своем наказуема. Но при этом уверенным в себе быть нужно. Особенно в ринге. А вообще Нельсон Мандела совершенно феноменальный человек: икона в ЮАР и пример для многих за пределами Южной Африки.

Джордж Форман рассказывал, что после поражения от Али в Киншасе он впал в депрессию, даже не чувствовал себя мужчиной, и не мог прикасаться к женщинам. У Вас было что-то подобное?

- Нет никогда. Я к своей супруге, Галине, всегда хочу прикасаться. Как часто у меня случаются депрессии не из-за бокса? Да я вообще не помню, чтобы у меня такое было.

Свой последний бой Вы провели в немецком Нюрнберге в ноябре прошлого года против Дэвида Хэя. После поединка то противостояние кое-кто назвал «нюрнбергским процессом» над Валуевым…

- Я вообще серьезно не воспринимаю разговор в подобном ключе, потому что никакого показательного «нюрнбергского процесса» там и близко не было. Меня что, побили? Отколошматили, как собаку? Посмотрите бой, и убедитесь, что там подобным и не пахло. Это тем, кто полринга прополз на брюхе, нужна психологическая и физическая реабилитация. Только после тяжелых поражений спортсмены переживают апатию, собирают свою волю в кулак. А кое-кто вообще раскисает и пускает сопли. Но мне это дело ни к чему, потому что бой с Хэем я на самом деле выиграл.

Виталий Кличко сказал: « Когда я отправляю соперника на настил ринга, я сочувствую ему и хочу помочь». У Вас в таких ситуациях другие ощущения?

- А чем я могу помочь своему противнику? Мне вообще близка по духу песня Владимира Высоцкого «Сентиментальный боксер» с сакраментальным: «Бить человека по лицу я с детства не могу». Но жизнь – непростая штука. Положение обязывает меня наносить удары как раз по лицу. Причем как можно сильнее. И в контракте, который я подписывал со своими промоутерами, нет пункта про сочувствие к сопернику.

Вам досадно, когда противник не падает?

- Когда я попадаю, они обычно валятся с ног. Не происходит этого, когда удар не достигает своей цели.

Как бы вы разъяснили суть бокса тому, кто не видел еще ни одного боя?

- На пальцах ему я даже не пытался бы ничего объяснять. Просто включил бы ДВД-проигрыватель, поставил бы диск с каким-нибудь поединком. Так было бы нагляднее и эффективнее.

Какой гонорар Вы получили за свой первый бой на профессиональном ринге, когда 15 октября 1993 года в Берлине победили техническим нокаутом во втором раунде американца Джона Мортона?

- Три тысячи. Не долларов – немецких марок, которые тогда в Германии еще были в ходу. Как раз с того времени профессиональный бокс стал для мнея основным занятием в жизни, а не просто подработкой.

- К званию чемпиона Вы шли 12 лет. Почему так долго? До Дона Кига у Вас были плохие промоутеры или дело в боксерском таланте?  

- У каждого свое время. До того, как я подписал контракт с Вилфридом Зауэрляндом, а затем и Доном Кингом, у меня действительно менеджеры, были без приставки «супер». Что же касается боксерского таланта, то здесь можно спорить до хрипоты. Но лично мне себя не в чем упрекнуть – на ринге я делал все, что мог.

Ваш «однополчанин» по промоутерской компании «Зауэрлянд Эвент» немец с армянскими корнями Артур Абрахам ставит перед собой задачу заработать 50 миллионов евро. Каковы Ваши финансовые цели?

- У меня нет никаких конкретных рубежей или выраженных в цифровом значении сумм. Я просто хочу сделать так, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась.

Легендарный Джек Демпси не стеснялся говорить, что боксирует исключительно ради денег. Вы сделаете подобное признание?

- В любительском боксе я выступал за сборную России на Играх доброй воли. Сейчас я дерусь за деньги. Любительская карьера и профессиональная – это совершенно разные вещи. Но я также тренируюсь и трачу свое здоровье для того, чтобы перед чемпионским боем на ринг вынесли российский флаг. И радуюсь в этот момент.

Братья Кличко с каждого своего гонорара за бой вынуждены перечислять в немецкую государственную казну в виде налогов 52%. Ваш «налоговый тариф» не такой сумасшедший?

- Всех нюансов немецкого налогообложения я не знаю. Хотя их система мне в целом понятна – чем больше зарабатываешь, тем выше процентная ставка налогов. Но у меня по сравнению с братьями Кличко другая ситуация. Я провожу в Германии гораздо меньше времени, чем Виталий или Владимир. И у меня есть определенные льготы. Всех деталей раскрывать не хочу, но в двух словах суть следующая: я оформляю себе визу на полгода, в течении которых могу находиться на территории ФРГ не более 90 дней. Зато со своих гонораров выплачиваю налоги в размере 22%.

Имеющий боснийские корни Аднан Сатич, стал Феликсом Штурмом, армянин Аветик Абрахамян превратился в истинного арийца Артура Абрахама, уроженец Косова албанец Луан Красничи тоже оформил себе немецкий паспорт, а Вам предлагали стать Николасом- Адольфом Валуевым – Мюллером?

- Еще в начале карьеры немцы поднимали вопрос смены гражданства. Мне прозрачно намекнули, что этот шаг должен поспособствовать изменению отношения ко мне в лучшую сторону у немецких болельщиков. Однако всерьез эту возможность я даже не рассматривал – ни тогда, ни тем более, сейчас.

Братья Кличко вполне сносно владеют немецким. На Ваш взгляд, знание я зыка не так важно, раз Вы не выучили язык Гете?

- Я изучил его настолько, насколько мне это было необходимо. Объясниться, по крайней мере, с любым немцем смогу. А что касается Виталия с Владимиром - факт, что они этому вопросу уделили гораздо больше времени. Мне же пришлось познавать язык на ходу, потому что я не находился в Германии столько времени, сколько братья. Да и во время подготовки к боям у меня было преимущественно русскоязычное окружение, а это также не шло на пользу изучения немецкого языка. Все происходило так: я немного пополняю словарный запас, затем еду домой и на несколько месяцев про язык Гете забываю. Возвращаюсь в Германию, вновь что-то вспоминаю. После боя снова лечу в Питер и оставляю свои знания в Германии. Вот такая цикличность прослеживалась все время.

Раньше Ваше прозвище на ринге было «Зверь с Востока». Теперь на популярном англоязычном боксерском интернет-портале boxrec.com Вы значитесь The Russian Giant. По Вашему настоянию прозвище поменяли?

- Зверь с Востока – это мне немцы придумали, когда я только начал боксировать в Германии. Я тогда еще вообще по-немецки не говорил. Меня этот ринг-нэйм не вдохновил. Я на него просто не откликался. Какой же я зверь? Добрый я. Хотя, когда нужно, могу принимать и жесткие решения. А прозвище «Русский Гигант» волне нормально звучит.

Дон Кинг в шутку Вас называл Кинг-Конгом: пронзительным голосом вещал, что он Кинг, а Вы его – Конг…

- В лицо он мне такого не говорил. Не стоит забывать, что профессиональный бокс – это не только спорт, но и шоу. И надо с пониманием к этому относиться. Тем более, если это сказал Дон Кинг у которого вся жизнь - сплошное шоу.

Какое Ваше самое любимое боксерское упражнение?

- По мешку с удовольствием бью. А вот бегать никогда не любил – с детства еще.

Профессиональный бокс начинается там, где заканчивается здоровье?

- Большой спорт всегда опасен для здоровья. Покажите мне хоть одного боксера, который к концу своей профессиональной карьеры, был бы абсолютно здоров!

Почему же тогда некоторые боксеры доживают до более чем преклонного возраста? Например, известный немецкий тяжеловес, экс – чемпион мира Макс Шмеллинг, лишь несколько месяцев не дожил до своего столетнего юбилея…

- Господь с Вами! Я говорю о травмах, которые получают спортсмены.

В анекдотах про Валуева четко прослеживается армейский вектор. Вы в каком полку служили?

- Я защищал честь нашей страны на ринге. Не знаю почему, но мне даже повестки из военкомата не приходили. Я сам туда пришел в 28 лет, когда мне надо было менять паспорт. А призывали, по-моему, до 27. Вот только тогда в военкомате мне и сказали: « Где же ты раньше был, родной?!»

Вы снимались в документальном фильме, посвященном гигантомании. Вам это было интересно с творческой точки зрения?

- Конечно, я и сейчас улыбаюсь, когда вспоминаю эти съемки.

Два года назад Вы сыграли главную роль в фильме «Каменная башка». Вам близок по духу главный герой ленты боксер Егор?

- Что-то общее есть. Хотя и различий много. Егор все эмоции держит внутри себя. Я же в жизни чаще улыбаюсь. Но при этом мне близки его философские настроения.

В последнее время многие современные фильмы сопряжены с тематикой бокса. С чем связана такая тенденция?

- Я бы не стал говорить о каких то тенденциях. В большинстве этих лент сам бокс находится на заднем плане – просто как средство или, как история одного из героев. Исключением здесь является фильм «Али», где главную роль сыграл Уилл Смит. Все остальные киноповести не о боксе. Там не стоит цель показать внутренний мир героев, занятых в сфере бокса. Хотя это можно понять, ведь в кино все или бесконечно далеко от реальности, или, наоборот, более-менее близко. Принцип кинематографа – зеркальное отражение жизни. Это константа. Иначе бы, наверное, и вовсе не было кино.

Советник Дэвида Хэя Ричард Шеффер не так давно заявил, что Вы лишаетесь права на матч-реванш с британцем, потому что в указанное в контракте время так и не поступило предложение организовать поединок. Для Вас заявление Шеффера стало полной неожиданностью?

- Этот контракт для меня – в некоторой степени эфемерное понятие, потому что «Зауэрлянд Эвент» мне его до сих пор так ни разу и не продемонстрировал. Впрочем, Хэй для меня – это прошлое. Мне уже порядком поднадоело выходить на ринг против малышей. Хочется встретиться с рослым парнем. Поэтому бой с Виталием на данный момент для меня гораздо интереснее.

Кто главный в треугольнике Валуев – Зауэрлянд – Дон Кинг? Каков круг ваших полномочий в принятии решения, против кого выходить на ринг?

- Последнее слово за мной. Я всегда могу сказать «да» или «нет». Заставить меня что-то сделать без моей воли никто не сможет.

21 августа Вам исполнится 37 лет. Бой с Кличко и на покой?

- Сейчас об этом уж точно не стоит говорить. Да, у меня много других обязанностей, кроме бокса. Но если Кличко-старший совмещает свою общественно-политическую деятельность на Украине с боксерской карьерой, то, что мне мешает делать подобное. В любом случае решение уже будет приниматься после боя.

www.fightmag.ru